Родильное разделение

Рынок коммерческих родов в нашей стране развивается очень медленно. Частных игроков на нем крайне мало, а бизнес, который пытается внедриться в структуру государственных роддомов, пока не в состоянии конкурировать с параллельно существующим черным рынком.

Первый частный

Частных роддомов в России — перечесть по пальцам. Даже в Москве он такой один. Самый, конечно, дорогой, но уж и самый, конечно, лучший.

"По уровню медицинского оборудования Перинатальный центр на Севастопольском входит в десятку лучших в Европе,— утверждает директор компании "Синопсис консалтинг и исследования" Елена Емельяненко (компания специализируется на медицинском маркетинге).— А в России аналогов ему нет".

Тех, кто создавал этот центр и работает в нем, сравнения мало тревожат. "Этот центр не срисовывали с западных. Ездить и сравнивать некогда, но я думаю, что он и вправду лучший,— рассказывает заместитель руководителя центра Екатерина Херсонская.— Недавно наш директор был в клинике в Ницце. Клиника прямо на набережной Круазетт, из родильного отделения море слышно. Это хорошо. А в остальном — в подметки нашей не годится".

Рожать в Перинатальном центре на Севастопольском за последние годы стало не менее желанно и престижно, чем в Нью-Йорке (в Лос-Анджелесе, в Тель-Авиве и т. д.).

"Кое-что из того, что мы имеем, есть и в других роддомах,— рассказывает Херсонская.— Например, сейчас уже во многих роддомах есть детская реанимация. В некоторых есть отделения послереанимационного выхаживания. Кое-где разрешено матери лежать в палате с ребенком. Но нигде нет всего этого под одной крышей. А если мы говорим, например, об отделении послереанимационного выхаживания, то какая это боль для матери оставлять там ребенка одного и уходить домой на ночь! У нас этого не происходит: если мать хочет находиться с ребенком, она находится с ним всегда. А если нужна помощь, она тоже всегда будет предоставлена".

Но есть в Перинатальном центре то, чего нет в других роддомах — ни в наборе, ни по отдельности. Прежде всего это сервис. Здесь у центра есть заведомое преимущество: здание построено четыре года назад, в то время как самый юный конкурент закладывался в 1980-е, а строились в прежние годы роддома не гедонизма ради. С современными стандартами можно было и развернуться. В каждом номере туалет и душ, комнаты для родственников, итальянские кроватки для малышей, еда ресторанного уровня. Контракт подешевле — значит однокомнатный номер и пост на этаже. Подороже — трехкомнатный и круглосуточное дежурство сестры.

Но есть эксклюзив и помимо сервиса. Например, домашние кардиомониторы с передачей данных через интернет, которые используются для наблюдения во время беременности. Или аппарат Cell Saver, с помощью которого во время родов проводится аппаратная реинфузия собственной крови. То есть с помощью этого аппарата неизбежную в родах кровопотерю снижают, возвращая женщине ее же собственную, обогащенную эритроцитами кровь.

Несмотря на заоблачные цены (контракт на роды от 95 тыс. до 625 тыс. руб.), бизнес процветает, и снижение темпов роста рождаемости в России на Севастопольском не отразилось. "На самом деле спад бэби-бума не коснулся Москвы,— знает главный гинеколог Москвы и руководитель центра Марк Курцер.— Москва в 2009 году по количеству новорожденных выросла на 12% относительно 2008-го. А наш центр тоже вырос, но поменьше чуть-чуть. В 2009 году 2869 детей родилось, в 2008-м — 2852".

"В Перинатальном центре полная загрузка, и это показывает, что с точки зрения бизнеса этот проект состоялся как очень удачный",— говорит Елена Емельяненко.

Каждая вторая москвичка платит большие деньги за естественные роды, и почти каждая первая — за кесарево.

Бизнес и роды

Рожали за деньги в нашей стране, строго говоря, всегда. И речь не идет, конечно, о символических пятерке за мальчика и трешке за девочку, которые вручались при выписке в советское время и которые теперь превратились в такие же почти символические 500 и 300 соответственно рублей. Договориться с хорошим врачом в советское время тоже стоило денег или подношений или услуг. Официально коммерциализироваться этот сектор услуг стал тоже довольно рано. В конце 1980-х появились законы, обеспечившие условия для первых "хозрасчетных" родов: первые коммерческие компании (например, "Здоровое поколение") заключали договора с обычными роддомами об оказании дополнительных услуг. Постепенно компании богатели, вкладывали кое-какие деньги в ремонт этажей или отдельных палат, и услуги становились дороже. Сейчас таких компаний несколько, и каждая имеет договора с несколькими роддомами: "Здоровое поколение" — с семью, "Евромед" — с четырьмя. Помимо того, сейчас уже абсолютно все роддома Москвы ввели контрактную систему — женщины, заключившие контракты, рожают вместе с остальными, но затем помещаются в более комфортные палаты. Роддома ввязались в некое подобие конкуренции, придумывая собственные "фишки" в этом рутинном в общем-то деле. Одни предлагают элитные роды с палатами-люкс; другие не имеют таких палат, но пускают на роды мужа; третьи берут прогрессивными взглядами: свободное поведение в родах — хочешь, стой, хочешь, ходи — и пропаганда грудного вскармливания. Среди государственных наиболее востребованы роддом на Севастопольском (ЦПСиР — не путать с Перинатальным центром, это разные учреждения) и ЦКБ — они, собственно, и стали ценовым ориентиром для прочих.

Но все это Москва. В других регионах картина иная: коммерция не проникла еще так далеко, и региональные власти не столь приветливы к коммерсантам в этой отрасли. В Екатеринбурге, например, в 2007 году управление здравоохранения города запретило роддомам оказывать платные медицинские услуги. Запрет касался оплаты собственно родов, но разрешалось брать деньги за более комфортабельные палаты и более качественное питание. Такими же инициативами отличились кемеровские и челябинские власти. В Саратове четыре года назад ОБЭП совместно с прокуратурой доложили о серьезной победе: одна из руководителей местного роддома была задержана за получение взятки в размере 7 тыс. рублей. За эти деньги она поместила беременную женщину в родильное отделение, где та и разрешилась благополучно от бремени.

Но и без этих удивительных, по московским меркам, властных причуд платные роды в регионах далеко не так популярны, как в Москве.

В России каждый год появляется на свет более 1,5 млн младенцев. В регионах в основном бесплатно, в Москве — как правило, за деньги

Даром неинтересно

Официальной статистики по платному родовспоможению не существует. Но существует неофициальная. Опрошенные нами участники и эксперты этого рынка сошлись примерно на следующем. Сегодня в Москве платят за роды больше половины ожидающих потомства семей. Платят в среднем от одной до трех тысяч долларов: в зависимости от квалификации и/или личных амбиций врача, условий контрактов в клиниках, месторасположения роддома, а также от того, какие планируются роды — физиологические или кесарево. Кесарево — дороже. Дело в том, что в физиологические роды при хорошем сценарии врач вмешиваться вообще не должен — помощь оказывает акушерка, а врач наблюдает. А вот при кесаревом сечении без врача не обойтись. Поэтому у любого роддома самая дорогая услуга — это кесарево. Согласно статистике, кесарево составляет около 20% рынка (в России из более 1,5 млн новорожденных в год порядка 300 тыс. появляются на свет посредством этой операции).

Московская статистика такова. Если заранее известно, что требуется кесарево сечение, платят 80% клиенток — из них 30% по договору, а 50% в конверте. Если ожидаются естественные роды, платит каждая вторая, тут доли контрактов и взяток примерно равны.

В регионах же платных родов меньше в несколько раз, и в несколько раз ниже цены.

Как обелить черное

Именно из-за того, что взятки все еще составляют большую часть рынка коммерческого родовспоможения, рынком это можно назвать весьма условно.

Стоит заметить, что в большинстве роддомов со взятками врачам никто и не борется. Это относится к тому большинству, в котором сохранился первозданный советский быт. Контрактная система в них введена скорее как дань моде — поскольку товар предъявить клиенту эти роддома не могут, контракты просто не пользуются спросом, но пользуются спросом врачи. Зачем, например, женщине платить за контракт, если она все равно будет лежать в ветхой палате на троих и отстаивать очередь в единственный туалет на этаже?

Роддома, в которые пришли инвесторы (либо те, которые сами потратились на инвестиции), пытаются, конечно, с черным рынком бороться. Способы борьбы ограничены: в отличие от частного роддома, в эти заведения пациентки всегда могут приехать якобы случайно, со схватками, и их обязаны принять. В качестве метода борьбы некоторые роддома в последнее время ввели запрет для врачей выходить на работу не в свою смену. То есть всем понятно, что вышедший не в свою смену доктор приезжает принимать роды у дамы, с которой есть предварительная договоренность. В ответ же некоторые врачи стали просить коллег из других смен поласковей отнестись к их пациенткам. Но тогда есть риск, что пациентка все равно сочтет себя обманутой,— так что этот способ можно, наверное, считать действенным. Используются и другие методы в этой тяжелой и неравной борьбе, но они уж совсем, право, детские: усиленная охрана, турникеты и пропускная система, и даже установка "прослушки" в кабинетах врачей. Как будто нельзя выйти...

Пока что, если суммировать, победа — на стороне взяток. Что в общем-то и понятно. Взяток нет там, где есть частный бизнес. На Севастопольском, например, в Перинатальном центре. Какие взятки, когда 20 тыс. за роды? А вот если бы частных роддомов становилось больше, все они рано или поздно и нашли свои ниши — кто-то подешевле, кто-то подороже. Но этот рынок — он весь сплошные традиции. Пятерка — за мальчика, трешка — за девочку. Из года в год.